Preview

Стратегические решения и риск-менеджмент

Расширенный поиск

КАКОЙ БУДЕТ ТРАЕКТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ?

https://doi.org/10.17747/2078-8886-2010-1-48-55

Содержание

Перейти к:

Аннотация

В статье рассматривается влияние мирового финансово-экономического кризиса на российскую экономику, ее состояние и тенденции развития. Анализируются причины отсутствия ощутимых позитивных сдвигов в переходе на модернизационный (инновационный) тип воспроизводства. Обосновывается, что основная проблема - это сложившаяся система экономических отношений, ее институциональное воплощение, не стимулирующее (либо антистимулирующее) предпринимательский интерес к инновациям.

Для цитирования:


Сорокин Д.Е. КАКОЙ БУДЕТ ТРАЕКТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ? Стратегические решения и риск-менеджмент. 2010;(1):48-55. https://doi.org/10.17747/2078-8886-2010-1-48-55

For citation:


Sorokin D.E. WHAT WILL BE THE PATH OF RUSSIAN ECONOMY? Strategic decisions and risk management. 2010;(1):48-55. (In Russ.) https://doi.org/10.17747/2078-8886-2010-1-48-55

Во-первых, размеры экономики России в рам­ках мирохозяйственной системы таковы, что она вряд ли сможет не только сыграть роль одного из локомотивов глобального экономического роста, но и чем-либо существенно помочь (если не считать интеллектуальной помощи) тем, кто мо­жет стать такими локомотивами (см. табл. 1).

Во-вторых, источником российского кризиса является сложившаяся структура российской эко­номики. Мировой экономический кризис лишь обнажил диспропорции, неминуемо ведущие к ее деградации, которые были лишь временно «купированы» мировым экономическим ростом первой половины 2000-х гг.

Прежде всего, речь идет о том, что в Программе антикризисных мер правительства Российской Феде­рации на 2009 год названо основной проблемой рос­сийской экономи­ки - «очень высо­кая зависимость от экспорта при­родных ресурсов... Ключевую роль в экономике все еще играет нефте­газовый экспорт, экспорт иного сырья, металлов». Иллюстрацией этого положения служит табл. 2.

 

Таблица 1

Доля ведущих стран в мировой экономике в 2007 г. (%)

Страны

ВВП по ППС

Финансовые рынки

Рынки товаров

Рынки

услуг

 

 

Капитализация

Инвестиции

Экспорт

Импорт

Экспорт

Импорт

США

21,1

36,1

23,6

8,4

14,2

13,9

11,0

Англия + Германия + Италия + Франция

13,7

14,4

17,5

20,1

19,7

21,5

22,0

Китай

10,9

5,7

10,6

11,3

9,4

6,4

5,5

Япония

6,6

10,1

11,3

5,1

4,4

4,2

5,1

Индия

4,6

1,7

2,4

1,0

1,5

2,7

2,6

Россия

3,2

2,8

1,5

2,6

1,6

1,2

1,9

Бразилия

2,8

1,5

1,6

0,9

0,7

0,7

1,1

Источник: Рогов С. Мировой финансовый кризис: последствия для системы международных отношений. Доклад на собрании ООН РАН. Декабрь 2008 г.

 

Восстановление докризисного (1990-х гг.) объема ВВП России произошло при отставании базовых отраслей экономики (промышленность и сельское хозяйство) на пятую часть, а объема инвестиций в основной капитал - на треть от до­кризисного уровня. Главным же источником ро­ста ВВП и, соответственно, благополучия граж­дан (реально располагаемые денежные доходы населения составили по отношению к базовому 1991 г. 140,5%1) [12, с. 171; 13, с. 185] стали бла­гоприятные конъюнктурные изменения миро­вых рынков на традиционные сырьевые и полу- сырьевые продукты российского экспорта. Если в ходе кризиса 1990-х гг. среднегодовая цена бар­реля нефти марки Urals снизилась с $ 19,0 в 1991 г.2 [1, с. 57]3 до $ 11,9 в 1998 г.4 [9]5 (низшая точка кризиса), т. е. на 37,4%, то к 2007 г. она состави­ла $ 69,3 за баррель, т. е. приросла по отношению к 1998 г. в 5,8 раза [9]6. Однако в ходе нынешнего кризиса с середины 2008 г. началось падение не­фтяных цен, в результате чего цена нефти марки Urals в четвертом квартале оказалась на 54,3% меньше, чем во втором. Соответственно, прояви­лась зависимость роста ВВП от экспортной цены нефти (см. табл. 3).

Аналогичным образом сложилась ситуация с продукцией металлургической промышлен­ности, где с середины 2008 г. цены снизились на 45% (см. график 1).

Дело не в якобы гипертрофированном разви­тии энергосырьевого комплекса. Темпы его ро­ста отражают естественные конкурентные пре­имущества российской экономики. Дело в том, что одновременно не происходит адекватное потребностям устойчивого роста развитие пере­рабатывающих отраслей, производящих про­дукцию с высокой добавленной стоимостью, и прежде всего машиностроительных производств (см. табл. 4)7 [3, с. 15, 17; 14, с. 201, 203].

 

Таблица 2

Динамика восстановления экономики России

Показатели

Базовый

год

2008 г. в % к базовому

ВВП

1989

108,0

Промышленность

1989

77,6

Сельское хозяйство

1989

83,6

Инвестиции в основной капитал

1990

64,5

Примечание. Базовый год — последний год роста.

Источники: Расчет по данным: Российский статистический ежегодник. 2001 Стат. сб./Госкомстат России. М., 2001. С. 279; 396, Российский статистический ежегодник. 2005: Стат. сб./ Росстат. М., 2006. С. 323, 438, 659; Россия в цифрах. 2008. Крат. стат. сб. /Росстат — М., 2008. С. 41, 42, 43; Российский стати­стический ежегодник. 2008: Стат.сб./Росстат. М., 2008. С. 36; Краткосрочные экономические показатели Российской Федерации. М.: Росстат, январь 2009. С. 3, 4, 22, 29; Вопросы статистики. 2006. № 12. С.57.

 

 

Таблица 3

Поквартальная динамика прироста ВВП (2008 г. в % к 2007 г.) и цены на нефть марки Urals ($/баррель)

Кварталы

I

II

III

IV

ВВП

8,5

7,7

6,2

1,1

Нефть

93,6

117,3

112,7

53,6

Источник: Набиуллина Э. Уточненный прогноз социально-экономического развития на 2009 год. Слайды. Доклад на заседании Президиума прави­тельства РФ 19 марта 2009 г.

 

Отставание в производстве машин и обору­дования нельзя объяснить ссылками на «пост­индустриальные» тенденции. Доля продукции машиностроения и металлообработки в раз­витых странах состав­ляет 30-50% объема продукции промыш­ленности, в то время как в России - 19% [4]8. При этом дина­мика производства машин и оборудова­ния характеризуется крайней неравномер­ностью (см. график 2).

В ре­зультате отстава­ния машиностроительного комплекса главным ограничите­лем эконо­мического роста стала отсталая технологи­ческая база производства. Как показал прове­денный еще до кризиса, в 2006 г. опрос: каждое третье промышленное предприятие в качестве ограничителя своего роста назвало отсутствие надлежащего оборудования.9[8, 9] [10, с. 39; 9]10· и Отсюда справедливо отмечаемая в антикри­зисной программе недостаточная конкурентоспо­собность несырьевых секторов экономики.

По сути, экономический рост России в расши­ренном масштабе воспроизвел советскую струк­туру экономики, обрекшую страну на поражение в глобальной конкуренции и потому исторически бесперспективную.

Наконец, речь идет о серьезной диспропор­ции в объемах внешнего и внутреннего финанси­рования экономического роста. В выступлении главы Минэкономразвития России на заседании Президиума Правительства 19 марта 2009 г. от­мечалось, что «приток капитала из-за рубежа фи­нансировал... до 15% общего объема инвестиций в основной капитал... За счет иностранных заим­ствований в настоящее время профинансировано около 30% суммарной кредитной задолженности российских предприятий и граждан». [6]12

При этом следует иметь в виду, что дело здесь не в абсолютном дефиците финансовых ресурсов. За годы экономического роста в стране были на­коплены третьи по размерам в мире финансовые резервы (см. табл. 5).

Однако сложившаяся система финансовых ин­ститутов привела к тому, что, как отмечается в Про­грамме антикризисных мер, «многие российские пред­приятия, особенно быстро развивавшиеся в последние годы, выходившие на внеш­ние рынки, не могли рассчи­тывать на финансирование внутри страны. Кредиты российской банковской системы были дороже, сроки кредитования — меньше. Компании вынуждены были занимать за рубежом».

В результате высокими темпами росла за­долженность российских компаний перед зару­бежными кредиторами. На заседании Президиу­ма Правительства 19 марта 2009 г. отмечалось, что за последние 3 года внешний долг российских компаний и банков вырос со $ 175,1 до $ 497,8 млрд (см. график 3).

Хотя, как отмечалось на заседании, «по срав­нению с другими странами внешняя задолжен­ность частного сектора (почти 30% ВВП) отно­сительно невелика, а в государственном секторе и вообще минимальна (2% ВВП). Тем не менее даже такой объем накопленных долгов в усло­виях прекращения внешнего рефинансирования и обесценения активов стал существенным кри­зисным фактором в российской экономике»[6]13.

При этом основная доля зарубежных креди­тов приходилась как раз на предпри­ятия сырье­вого сектора как наиболее быстро раз­вивающегося и прибыль­ного. Таким образом, со­кращение воз­можностей кредитного заимствования повлекло первоочередное торможение именно тех отраслей, на развитии которых, как было показано выше, и основывался предшествующий экономический рост.

 

Таблица 4

Индексы производства по видам экономической деятельности (1991 г. = 100 %)

Годы

2000

2008

Добыча полезных ископаемых

74,3

103,6

в т. ч. топливно-энергетических

80,9

116,4

Обрабатывающие производства

51,0

84,4

Машины и оборудование

32,3

60,9

Источники: Расчет по данным: Российский статистический еже­годник. 2006: Стат. сб. /Росстат. М., 2006. С. 369; Россия в цифрах. 2008. С. 201, 203; Краткосрочные экономические по­казатели Российской Федерации. С. 5, 18; Информация о социально­экономическом положении России. 2008 год. М.: Росстат, 2009. С. 15, 17.

 

В выступлении главы Минэкономразви­тия России отмечалось, что «мировой кри­зис вновь обнажил системную уязвимость нашей модели экономического развития — чрезмерную зависимость от экспорта сырья и колебаний цен на топливо и сырье, дефицит «длинных денег» внутри страны, компенсируемый заимствованиями за рубе­жом. Это стало одной из основных причин того, что спад в России сильнее, чем в боль­шинстве развитых стран» [6]14.

Современный экономический кризис индустриально развитых стран порожден «сдуванием финансовых пузырей» гло­бальной экономики, на существовании которых базировалось финансирование их экономического роста. Российский же кризис есть результат сложившейся воспроиз­водственной модели, которая, с одной стороны, характеризуется низкой конкурентоспособно­стью обрабатывающих отраслей, ведущей к «сы­рьевому перекосу» экономики, в результате чего ее динамика зависит от мировой конъюнктуры на мировых энерго-сырьевых рынках. С другой - деформированностью денежно-кредитной систе­мы, что ставит ее в зависимость от возможностей внешнего кредитования.

Естественно, что в период кризиса на пер­вый план выходят «защитные» мероприятия, позволяющие минимизировать его негативные социально-экономические последствия.

В принципе, осуществляемые в этой области меры правительства позволяют прогнозировать, что, несмотря на замедление роста (падение) ряда важней­ших социально­экономических показателей, не следует ожи­дать каких-либо катастрофиче­ских сценариев развития ситуа­ции (см. табл. 6)15. [9, 12, с. 279, 396; 13 с. 323, 438, 659; 14 с. 41-43; 11, с. 33].

 

Таблица 5

Международные валютные резервы

СТРАНЫ

$ млрд

%

Мир

7410,7

100

Китай

2000,0

27,0

Япония

977,7

13,2

Еврозона

530,1

7,2

Россия

455,7

6,2

Тайвань

278,1

3,8

Индия

245,8

3,3

Бразилия

207,5

2,8

Республика

Корея

200,5

2,7

Сингапур

168,8

2,3

Гонконг

160,5

2,2

Источник: Рогов С. М. Указ. соч.

 

Сегодня ситуация выглядит с экономической точки зрения несомненно более устойчивой. По­этому гораздо больший научный интерес пред­ставляет не столько анализ развития собственно кризиса, сколько прогнозирование посткризисного развития российской экономики.

В этой связи следует отметить, что ограни­чение экономической политики целью «продер­жаться до окончания мирового кризиса», в ожи­дании, когда переход к росту главных центров мирового экономического развития повысит спрос (и, соответственно, цены) на традиционные товары российского экспорта (энергоресурсы, металлы), - траектория «следования на буксире за тягачом», - на чем и строилось экономическое благополучие страны последние 10 лет, неизбеж­но сохранит сложившуюся в России сырьевую структуру общественного воспроизводства и, следовательно, зависимость экономической дина­мики страны от динамики мировой конъюнктуры энергосырьевых рынков со всеми вытекающими рисками. Таким образом, российская антикри­зисная политика не может ограничиваться лишь «оборонительными» мероприятиями. Отсюда логичным выглядит вывод Программы антикри­зисных мер, что «России для выхода из кризиса и обеспечения долгосрочного устойчивого разви­тия необходимо найти внутренние источники ро­ста». Таким источником - и это справедливо от­мечается в антикризисной Программе - является формирование воспроизводственного вектора, выводящего российскую экономику на траекто­рию инновационного роста, что определено в ка­честве важнейшей цели Концепции социально­экономического развития России до 2020 г.

 

График 1

Среднемесячные индексы цен на черные и цветные металлы в 2008-2009 гг. (январь 2008 = 100%)

 

 

График 2

Динамика производства машин и оборудования в % к предыдущему году

 

График 3

Динамика внешней задолженности частного и государственного секторов

Однако нелишне вспомнить, что аналогичная цель была сформулирована еще в проекте Основ­ных направлений социально-экономического развития Российской Федерации, разработанном в 2000 г., на период до 2010 г., где инновацион­ный рост был назван главным условием поддер­жания конкурентоспособности отечественной экономики, переход к которому предполагалось начать в 2007 г. Соответствующие задачи ста­вились и в последующем периоде: в трехлетних программах-прогнозах правительства. Однако сколь-нибудь значимых сдвигов в этом направ­лении не только не произошло, но, напротив, «сырьевой перекос», характерный для воспроиз­водственного комплекса СССР и ставший одной из причин его кризиса, еще более углубился (см. табл. 4).

Что же касается «инновационной составляю­щей» российской экономики, то здесь вообще отсутствуют сколь-нибудь значимые результаты (см. табл. 7). По различным оценкам, удельный вес России в ми­ровой торговле технологиями и наукоемкими товарами не пре­вышает 0,2-0,8%, против 36% США, 14% Республики Корея, 6% Китая, а всей продукци­ей машинострое­ния - 0,4-0,516. Согласно иссле­дованиям кон­салтинговой ком­пании THE PBN Company, лишь 3% зарубежных инвесторов испы­тывают интерес к России для про­ведения научных исследований, технологического сотрудничества и инновационной деятельности, в то же время 79% рассматривают Россию, прежде всего, как рынок сбыта продукции и услуг [17, с. 35]17· 18.

По оценке ИНХП РАН, в перспективе Россия вынуждена будет приобретать за рубежом до 60% технологий19. [ 9; 3, с. 4]20

Дальнейшее развитие по такой траектории в современном мире неизбежно поведет Россию по пути превращения из субъекта в объект глобальных политико-экономических отношений, что иллюстрируется динамикой торговых отно­шений России и Китая. Их общий объем с 2000 по 2007 год увеличился в 5,5 раза, достигнув $ 40,2 млрд (по данным КНР - 48). Доля КНР во внешнеторговом обороте России увеличилась с 5% (6-е место) до 7,3% в 2007 г. (3-е место по­сле ФРГ и Нидерландов) [9; 16, с. 7]21, 22. Одновре­менно радикально изменилась структура това­рооборота, отражая движение России в сторону сырьевого придатка глобальной экономики (см. табл. 8).

 

Таблица 6

Сравнение социально-экономических показателей за 2008 г. и 1998 г., %

* 2008 г. к 2007 г.

** 1998 г. к 1997 г.

*** В1999 г. реальные располагаемые денежные доходы на­селения сократились еще на 12,3%.

**** 2004 г. — 34,4

Показатели

2007 (факт)

1998 (факт)

ВВП

94,7

51,6

Промышленность

97,9

55,9

Сельское хозяйство

90,3

64,6

Инвестиции в основной капитал

91,7

32,7

Индекс потребительских цен (декабрь к декабрю)

113,3*

184,4**

Реальные располагаемые денежные доходы населения

97,4

45 2***

Цена нефти Urals ($/баррель)

69 3****

11,9

Источники: Расчет по данным: Российский статистиче­ский ежегодник. 2001. С. 279, 396; Российский статистиче­ский ежегодник. 2005. С. 323, 438, 659; Россия в цифрах. 2008. С. 41, 42,43;Россия2007: Стат. справочник. М.:Росстат, 2007. С. 43; Российский статистический ежегодник. 2008. С. 36; Краткосрочные экономические показатели Российской Федера­ции. С. 3, 4, 22, 29, 51, 113; Вопросы статистики. 2006. № 12. С. 57; Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2009 год и плановый период 2010 и 2011 годов. Минэконом-развитияРоссии, август, 2008г.; Основные показа­тели социально-экономического развития Российской Федера­ции до 2009 г. Минэкономразвития России. Март 2009 г.; Рай­ская Н., Френкель А. Год под ноль // Финанс. №3. 2009. С. 33.

Таблица 7

«Инновационность» российской экономики

Удельный вес организаций, о существляющих технологические инновации, в общем числе организаций (промышленность и сфера услуг)

2005 г.

Россия

9,7

Финляндия

44,8

Германия

60,9

Швеция

46,8

Италия

36,3

 

Удельный вес новой для рынка промышленной продукции в общем объеме промышленной продукции

2005 г.

Россия

0,5

Финляндия

9,5

Германия

7,1

Швеция

27,2

Италия

18,7

Португалия

16,0

Источник: Росстат

 

Выступая на расширенном заседании Госсо­вета РФ 8 февраля 2008 г., посвященном задаче разработки Концепции развития до 2020 г., тог­дашний президент, ныне председатель прави­тельства РФ В. Путин отметил, что «не удалось уйти от инерционного энергосырьевого сценария развития... И это неизбежно ведет к росту зависи­мости России от импорта товаров и технологий, к закреплению за нами роли сырьевого придатка мировой экономики, а в дальнейшем мо­жет повлечь за собой отставание от ведущих экономик мира, вытеснение нашей страны из числа мировых лидеров. Следуя этому сценарию, мы не добьемся необходимого прогресса в повышении качества жизни рос­сийских граждан. Более того, не сможем обе­спечить ни безопасности страны, ни ее нор­мального развития, подвергнем угрозе само ее существование, говорю это без всякого преувеличения».

Соответственно, возникает вопрос, что помешало реализовать планы перехода к инновационному типу экономического ро­ста? В ответе на него, по-видимому, и содер­жится ответ на вопрос, что делать для осу­ществления такого перехода.

Среди причин, по которым до сих пор не удавалось осуществить модернизационный сценарий, называются такие, как искус­ственная стерилизация ресурсов, необходимых для такого перехода, и недостаток политической воли для их мобилизации в этих целях.

В этой связи нелишне вспомнить, что задача перехода на модернизационный (инновационный) тип воспроизводства для российской экономики имеет достаточно давнюю историю. С середины 1960-х годов она формулировалась как задача перехода от экстенсивного к интенсивному типу экономического роста на основе ускоренного внедрения достижений научно-технического прогресса. Однако, несмотря на все усилия, в том числе и концентрацию государственных ресур­сов, эта задача так и не была решена, что привело к проигрышу России в глобальном экономиче­ском противостоянии и явилось, в конечном сче­те, материальной основой последующего обще­системного кризиса.

Фундаментальной причиной невосприимчи­вости советской экономики к инновационным сдвигам были не нехватка ресурсов и недоста­ток политической воли. И советская, и зару­бежная экономическая наука сходились в том, что экономические системы советского типа порождают систему интересов субъектов хозяй­ствования, отторгающую нововведения. Проще говоря, в сложившейся системе экономических отношений риски инновационного развития существенно превышали риски невыполнения заданий по «внедрению инноваций». Неодно­кратные попытки (1965 г., 1979 г.) модернизации этой экономической системы не давали резуль­тата, поскольку не затрагивали ее основ. Потому в конце 1980-х гг. и был сформулирован вывод о необходимости радикальной экономической реформы.

Сегодня мы имеем иную экономическую си­стему, опирающуюся на рыночные механизмы. Прошедшее десятилетие экономического роста - такой период, когда в динамике и содержании воспроизводственных процессов проявляется действие не только конъюнктурных факторов. Начинают обозначаться фундаментальные зако­номерности сложившейся системы экономиче­ских отношений. Поэтому правомерна гипотеза, согласно которой отсутствие ощутимых позитив­ных сдвигов в переходе на модернизационный (инновационный, интенсивный и т. п.) тип вос­производства, несмотря на постановку этой цели на высшем государственном уровне, порождено не только (и даже не столько) справедливо крити­куемой в этой части экономической политикой, сколько сложившейся системой экономических отношений, ее институциональным воплощени­ем, не стимулирующей (либо антистимулирую­щей) предпринимательский интерес к иннова­циям.

 

Таблица 8

Товарная группа

1998 г.

2007 г.

Экспорт

Импорт

Экспорт

Импорт

Минеральное топливо, нефть, нефтепродукты

3,2

-

42

-

Машины и оборудование

25,3

5,2

7

54

Изделия из кожи

-

23,9

-

4

Источник: ИДВ РАН.

 

 

Таблица 9

Структура инвестиций в основной капитал и рентабельность по видам экономической деятельности

Виды экономической деятельности

% от общего объема инвестиций

Рентабельность (%) проданных товаров (работ, услуг) и активов/ рентабельность активов

 

2006 / 2007 г.

2006 г.

2007 г.

Добыча полезных ископаемых

14.6 /15,2

16.6 /14,4

30,6 / 15,3

31,5 / 16,3

Производство машин и оборудования

1,0 /1,0

8,3 / 6,7

9,4 / 6,8

1,0 / 0,8

Примечание. Курсивом приведена доля иностранных инвестиций в процентах от общего объема прямых иностранных инвестиций.

Источник: Россия в цифрах. 2008. С. 320-321, 384-385, 431-432.

 

В этой связи можно вспомнить слова англий­ского журналиста, цитированного еще К. Марк­сом, писавшего, что даже страх виселицы не остановит капитал, если он видит прибыль, адекватную возможным рискам. История - в том числе и новейшая история России - подтверждает этот тезис. Как бы ни противодействовала эконо­мическая политика экономическому интересу ка­питала, последний преодолеет любые преграды, включая налоговые, если результатом инвести­рования будет прибыль, существенно превы­шающая возможность ее получения в иных областях. Однако до тех пор, пока вложения, например, в передел собственности приносят большую рентабельность, чем инноваци­онное предпринимательство, деятельность по перераспределению прав собственности будет гораздо «интереснее», чем по ее разви­тию, и, соответственно, будут безуспешными и борьба с «рейдерством», и призывы к «ин­новационному поведению».

Так, видимая причина отставания ма­шиностроения и смежных с ним отраслей - распределение инвестиционных ресурсов, складывающееся не в пользу последних. Но какова причина такого распределения? В определен­ной степени найти ответ по­зволяет анализ данных, пред­ставленных в таблице 9 [14, с. 320-321, 384-385, 431-432]23.

Конечно, направленность инвестиций определяется не только показателем рента­бельности. Здесь действуют и другие факторы, в том числе внеэкономические. Но в данном случае можно сказать, что сложив­шийся уровень рентабельности, видимо, работает так же, как и все другие факторы, определяющие предпринимательский интерес - как отечествен­ный, так и зарубежный - к направлениям инве­стирования.

Однако будет ли достаточным «включение» системы налоговых льгот для стимулирования инновационного предпринимательства? Пред­ставляется, что такие льготы не дадут эффекта.

Почему предприниматель идет на риск инно­ваций? Чтобы выиграть конкурентную борьбу. Этот процесс был описан еще К. Марксом в тео­рии избыточной прибавочной стоимости и развит Й. Шумпетером в теории борьбы предпринима­телей - новаторов и консерваторов.

Вместе с тем, инновации - это всегда риск24. Однако конкурентную борьбу можно выигрывать и другими мерами, например за счет монопольно­го положения или за счет близости к представи­телям властных структур. И если риски иннова­ций выше рисков других методов конкурентной борьбы, то вряд ли, независимо от наличия тех или иных льгот, следует ожидать массового инно­вационного предпринимательства. Это подтверж­дает и отечественный опыт перехода на иннова­ционные факторы экономического роста в конце 1960-х гг., когда в СССР была сформулирована установка на переход от преимущественно экс­тенсивных к интенсивным факторам экономического роста на базе научно-технического про­гресса. По существу нынешние призывы перейти на инновационный путь развития есть повторе­ние старой формулы в других терминах. Одна­ко та попытка оказалась безуспешной. Главная причина заключалась в том, что руководители советских предприятий, сопоставляя возможные негативные последствия для себя невыполнения планов по внедрению новой техники и техноло­гий с последствиями невыполнения плановых по­казателей по темпам роста производства в период такого внедрения, как правило, приходили к вы­воду, что вторые существенно выше.

Наращивание технологической отсталости советской экономики стало фундаментальной причиной ее проигрыша в глобальной экономи­ческой конкуренции, что повлекло катастрофи­ческие последствия для страны. Возникла новая экономическая система. Однако и в ней самые успешные (по доходности) отрасли обеспечива­ют свое благополучие отнюдь не путем инно­вационного обновления производства. В свою очередь, это означает, что инновационный про­дукт не будет востребован рынком. Не случайны жалобы на то, что запросы корпораций на фи­нансовую помощь для преодоления кризиса не сопровождаются планами этих корпораций по технологическому обновлению своего про­изводства. А это значит, что такая помощь, коль скоро она будет оказана, сохранит существую­щую технологическую базу экономики. Однако в отсутствие предпринимательского интереса к инновациям бессмысленно выставлять в ка­честве условия оказания финансовой помощи наличие планов технологического обновления. Представить такие планы, конечно, не составит труда. Но будут ли они реализованы на практи­ке? Никакие «комиссары» от правительства здесь не помогут. В этой же связи сомнительны надеж­ды на госкорпорации, задачей которых является разработка инновационного продукта. Такой продукт, коль скоро он будет создан, не найдет спроса на российском рынке, так как его исполь­зование в сложившейся экономической системе не является условием выигрыша в конкурентной борьбе.

Выход может быть только один: реформиро­вать систему экономических отношений таким образом, чтобы конкурентные преимущества переходили к предпринимателям-новаторам, организующим свое дело на основе инноваци­онного обновления, чтобы риски иных способов выигрыша конкуренции существенным образом превышали риски инновационного поведения. При этом надо не столько снижать риски инно­вационного поведения, сколько существенным образом повысить риски внеэкономических ме­тодов конкурентной борьбы, характерных для се­годняшней российской экономики.

Одновременно необходимы глубокие рефор­мы в системе институтов, формирующих челове­ческий капитал, адекватный потребностям инно­вационного роста.

Опросы Института экономики переходно­го периода, проведенные в октябре 2007 г., сви­детельствуют, что 39% опрошенных компаний определяют эту проблему в качестве основного сдерживающего фактора на пути расширения производства25. [9; 2, с. 40]26.

При этом почти на половине предприятий машиностроения наблюдается острый дефицит квалифицированных кадров. В наиболее техно­логически сложных производствах (почти на 2/3 предприятий, НИИ и КБ) средний возраст ра­бочих и инженеров превышает 60 лет, а возраст научных работников приближается к 70 годам. По данным Союза машиностроителей РФ, не­хватка квалифицированных кадров в машино­строении составляет порядка 1,3 млн человек и может возрасти к 2010 г. до более 3 млн чело­век27 28 [9; 15, с. 22]

В свою очередь, базовым условием форми­рования высококачественного человеческого ка­питала является уровень доходов, позволяющих обеспечивать его расширенное (в количествен­ном и качественном отношениях) воспроизвод­ство. Реальность же такова, что на, казалось бы, высокие темпы сокращения доли населения, по­лучающей доходы ниже прожиточного миниму­ма (с 29% в 2000 г.29 до 13,2% в 2008 г. [14, с. 111, 118]30 31), реальных сдвигов в этой области не на­блюдается. Прожиточный минимум в 2000 г. со­ставлял 53% среднедушевых денежных доходов населения32. В 2008 г. этот показатель был чуть выше 30%33. Если же взять долю населения, полу­чавшую менее половины среднедушевых денеж­ных доходов, то она составила, как и в 2000 г., около 30%34. Доля же населения, чей денежный доход составлял менее среднедушевого, в 2008 г. достигла 65% против 53% в 2000 г35. Одновремен­но происходила углубляющаяся социальная диф­ференциация населения: коэффициенты фондов и Джини выросли в 2008 г. по сравнению с 1992 г. в 3,76 и 1,63 раза соответственно36, достигнув са­мых больших значений за весь период существо­вания новой России (16,9 и 0,424). [рассчитано по данным: 3, 12, 13, 14]37.

Согласно обследованиям, треть бедных со­ставляют полные семьи работающих граждан с 1-2 детьми. Такая ситуация неизбежно ведет к ухудшению качественных характеристик на­ционального человеческого потенциала, что «работает» как фактор, подрывающий устойчивость последующего экономического роста.

Во-первых, доходы, не обеспечивающие усло­вий для нормального воспроизводства рабочей силы, делают бессмысленным тезис о возможно­сти их повышения лишь в меру роста произво­дительности труда.

Во-вторых, у бедных происходит утрата на­выков эффективного экономического поведения.

В-третьих, в условиях низкого уровня издер­жек на рабочую силу неизбежно снижение пред­принимательского интереса к технологическому совершенствованию производства.

В-четвертых, сохранение низкого уровня доходов ведет к угнетению внутреннего рынка в результате недостаточности платежеспособно­го спроса и, следовательно, тормозит экономиче­ский рост.

Таким образом, главным стратегическим ори­ентиром антикризисной политики должна стать модернизация сложившейся системы социально­экономических институтов.

Вместе с тем, следует иметь в виду, что на пути такого реформирования придется преодолевать исторически сложившееся в Рос­сии превалирование антиинновационных фак­торов. Еще в 1663 г. Ю. Крижанич, обращаясь к российским правителям, писал: «Надо бы на­крепко установить, а ослушников наказывать, чтобы за рубеж не вывозилось никакого сыро­го материала, такого, как сырые кожи, конопля и лен, а чтобы дома наши люди делали всякие изделия, сколько можно, и готовые вещи про­давали за рубеж»38. Однако спустя три четверти века, в 1724 г. первый российский политэконом И. Посошков вновь вынужден был обратить­ся к той же теме в рукописи, переданной импе­ратору Петру I: «И чем к нам возить полотна, из наших материалов сделанные, то лучше нам к ним возить готовые полотна». В той же руко­писи Иван Тимофеевич писал и об отношении к главному автору инноваций: «В российских наших правителях есть рассуждение... самое не здравое, ибо русского человека ни во что ста­вят, и накормить его не хотят, чтобы он доволен был без нужды. И тем стеснением принуждают их к краже и ко всякой неправде и о мастерстве к нерадению. и размножиться доброму художе­ству не допускают».39, 40 [9; 5, с. 245, 248, 251; 7, с. 245, 248, 251].

Последующий путь экономического развития России сохранил эту тенденцию. Видимо, необ­ходимо понять, какие фундаментальные причи­ны лежат в ее основе, воспроизводя из века в век технологическую отсталость российской эконо­мики. В противном случае может исполниться прогноз, приведенный в докладе Националь­ного разведывательного совета США, данный еще в 2005 г., «Контуры мирового будущего»: «Если России не удастся всесторонне развить свою экономику, она сполна испытает на соб­ственной шкуре, что такое нефтяное государство с его несбалансированным экономическим раз­витием, гигантским неравенством доходов, от­током капитала и нарастающими социальными проблемами».

Список литературы

1. Головачев В. Враги российской конкурентоспособности… // Экономика и жизнь. 2004. № 28, С. 40.

2. Краснов Л., Алабян С., Рогов В., Шуйский В. Угрозы, которые мы поджидаем // Экономика и жизнь. 2006. № 21, С. 4.

3. Крижанич Ю. Политика. М.: Изд. дом «Экономическая газета». 2003. С. 75.

4. Набиуллина Э. С. Тезисы выступления на заседании Президиума Правительства России 19 марта 2009 г.

5. Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве. М.: Издательский дом «Экономическая газета», 2001, С. 245, 248, 251.

6. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2006 г. и основные параметры прогноза до 2008 г. М.: Минэкономразвития. 2005.

7. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2009 год и плановый период 2010 и 2011 годов. М.: Минэкономразвития России, август, 2008 г.

8. Райская Н., Сергиенко Я., Френкель А. Качественный рост // Политический журнал. 2006. № 33-34.

9. Райская Н., Френкель А. Год под ноль // Финанс. № 3. 2009, С. 33.

10. Российский статистический ежегодник. 2001. М.: Росстат, 2002.

11. Российский статистический ежегодник. 2005. М.: Росстат, 2006.

12. Россия в цифрах. 2008. М.: Росстат, 2009.

13. Суслов В. И. Стратегии и проекты должны быть выполнимыми // ЭКО. 2008. № 6, С. 22

14. Тринич Ф. А. Асимметрия стратегического партнерства. НГ 19.11.08. С. 7.

15. Федорова Н. Иностранцев пугает коррупция // Экономика и жизнь. 2005. № 11. С. 35.


Об авторе

Д. Е. Сорокин
Финансовая академия при правительстве Российской Федерации
Россия
Профессор, д. э. н., первый заместитель директора Института Макроэкономическое регулирование» Финансовой академии при правительстве Российской Федерации. Является крупным ученым в области функционирования и развития экономических систем. Имеет независимую научную точку зрения, свой взгляд на многие аспекты национальной экономики. Очень часто цитируется в печати.


Рецензия

Для цитирования:


Сорокин Д.Е. КАКОЙ БУДЕТ ТРАЕКТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ РОССИИ? Стратегические решения и риск-менеджмент. 2010;(1):48-55. https://doi.org/10.17747/2078-8886-2010-1-48-55

For citation:


Sorokin D.E. WHAT WILL BE THE PATH OF RUSSIAN ECONOMY? Strategic decisions and risk management. 2010;(1):48-55. (In Russ.) https://doi.org/10.17747/2078-8886-2010-1-48-55

Просмотров: 1593


ISSN 2618-947X (Print)
ISSN 2618-9984 (Online)